Вожак для принцессы - Страница 10

Никогда не поверю, что такой опытный маг и интриган не успел хотя бы частично выведать некоторые самые важные тайны маглоров.

– Мэлин, – позвал я воспитанницу, едва мы оказались в своей башне и следилки доложили, что служанки тут нет, – извини, что я до сих пор не нашел возможности поговорить. Ты хотела мне что-то сказать, я слушаю.

– Уже не хочу, – небрежно отмахнулась она и шагнула к лестнице.

И в тот же миг, взвизгнув, обнаружила себя в кресле, накрепко примотанной к нему воздушной лианой.

– Мэлин! – Вот ведь не собирался я рычать, а этот угрожающий звук вырвался из горла непроизвольно. – Если я говорю, что не мог, значит, действительно не мог. Я еще тогда понял, что это что-то серьезное, а о серьезных вещах я привык говорить в спокойной обстановке.

Ощутив знакомое напряжение в кончиках пальцев, я глянул на руку и раздосадованно рыкнул снова. Драконьи когти сияли синевой каленой стали. Чтоб успокоиться, мне пришлось шагнуть к окну, и не моя вина, что этот шаг оказался чересчур стремительным. Когда наружу вылезает защитная шкура, она меняет и мои движения, и скорость, и даже голос.

Зелень сада, мирное голубое небо, мотыльки над клумбой ирисов, тишина и покой пустынных дорожек и лужаек уже через минуту успокоительной волной плеснулись в душу, расслабляя и принося умиротворение и раскаяние. Когти исчезли, словно их не было, и я почти повернулся к бастарде, как заметил в глубине сада, на ступеньках увитой цветущими плетями беседки двух молодых мужчин. Несомненно, дроу, и, бесспорно, знатных, судя по дорогой одежде и блеску камней, украшающих пояса с оружием.

Но вовсе не этим они меня задели, и не из праздного любопытства я так пристально рассматривал их наряды. Тот, что повыше, показывал прутиком на нашу башню и что-то убежденно доказывал собеседнику. И его жесты почему-то показались мне так знакомы, что я не удержался. В несколько шагов пересек комнату, остановился за шторой второго, распахнутого по случаю замечательной погоды, окна и торопливо запустил в сторону дроу самую мощную и незаметную следилку.

Синеватый ореол аур незнакомцев выдавал в них магов. Не самых сильных. Постепенно у меня появилась возможность сравнивать ауры дроу с аурами магистра и правителя. Благо в родном дворце никто из них аур не скрывал и не маскировал.

– Ну, всего один шанс… – Едва услышав этот голос, я напрягся, и когти вновь полезли наружу, не узнать его было невозможно. – Если у меня не получится, пойдешь сам. Всего один шанс и один день… прошу. Я уже сообщил, что ты приедешь только завтра утром.

– Тебе все равно не удастся его убедить, даже если все получится, – мрачно и обреченно вздохнул его собеседник, – но, если что-то пойдет не так, как ты задумал, нам придется бежать… до западных границ, если не дальше, и просить убежища у гномов. Ты же знаешь, как он носится со своими планами!

– Зийл, я бы мог ничего не говорить тебе… но я не хочу, чтоб ты понял это неправильно. Мне слишком дорога наша дружба… и твое счастье… ну позволь я попытаю удачи?! Подумай сам, сколько судеб зависит сейчас от твоего решения. Я же не прошу мне помогать, просто разреши и не мешай.

– Хорошо… ты пользуешься тем, что я сам так думаю… – тяжело вздохнул дроу, которого звали Зийл, – можешь считать, что меня нет… но если что, я буду у Бинага.

Он поправил камзол, махнул рукой и торопливо ушел по дорожке, ведущей в глубь сада.

Его приятель, с так знакомым мне голосом и жестами, запомнившимися очень отчетливо, хотя я видел этого мага всего один раз там, на куче камней, загородивших дорогу на Тушер, быстро достал из кармана листок, свернул в трубочку и сунул в черный пенальчик.

А отправив письмо, еще раз пристально рассмотрел нашу башню и неторопливо направился в сторону центральной части дворца. Я немедленно послал ему вслед сигналку и прикрепил к сапогу незаметный маячок, затем убрал все следы своей шпионской деятельности и лишь после этого вспомнил про Мэлин.

– Извини, – размотав связывающую лиану, сухо бросил я ведьмочке и направился к лестнице.

Сейчас мне не до выяснения причин ее упорной обиды на меня, хотя еще несколько минут назад именно этим я и собирался заняться: понять, что такое гадкое я ей сделал в ту ночь, когда сражался в расщелине со скальниками. Однако до обеда оставалось меньше двух часов, а мне нужно успеть обдумать происходящее и укрепить щиты. Как-то не верится, что преследовавший нас в Сандинии маг выпросил один день для того, чтоб устроить приятный сюрприз.

– Ир… – Голос девчонки был немыслимо тих, но в нем било ключом горькое отчаяние, и лишь потому я заставил себя остановиться.

– Да.

– Я была не права…

– Очень рад, что ты это поняла.

– Но ты тоже был не прав, Ир! – Она вдруг вскочила с кресла и в ярости швырнула на пол стоявшую на столике кружку. – Ты каждый раз связываешь меня и не даешь даже слова сказать! Почему ты решил, что я собиралась тянуть тебя руками там, возле скалы?! Они ведь по цвету такие же, как мавки и полуденницы, эти скальники! А с теми можно справиться только жаром души… потому что они первым делом и накрывают жертву дурманом, чтоб душа уснула!

– Так, – сразу вспомнил я вспыхнувшее в груди тепло, которое приписал артефакту, – и как это действует?

– Нужно только подумать… что-то хорошее… – ее голос снова стих, – и со всей силы бросить… если есть оберег или личный амулет, то лучше в него, а нету, так просто в солнечное сплетение. Мавки и кикиморы сразу отступают… они холодные, тепла не выносят. Но снаружи на них щиты… как на оборотнях. А когда начинают пить магию, приоткрываются.